gali_s: (Default)
Я закончила читать эту мемуарную книгу и попробую написать итоговый пост.
Мне понравился роман и я, пожалуй, могла бы его рекомендовать любителям такой литературы. Он охватывает практически всю жизнь Мариенгофа. Очень хороши описания его дореволюционного детства. Подробно описаны 20-е, на которые пришлась его молодость и самый интенсивный период творчества. Он знал очень много интересных персонажей эпохи. О ком-то говорит с любовью, о ком-то - с ядом. Но без злости и отдавая себе отчёт, как он при этом выглядит. Период нэпа прекрасен: поездки на юг, все едят досыта и радуются жизни.
Мне это напомнило атмосферу, которая считывается с семейных фотографий того времени. Те же поездки в Крым, жизнь прекрасна, родился первый младенец и кажется, что так будет всегда. У бабушки над кроватью висел всегда их с дедом портрет в Крыму на пляже, вобнимку, молодые и счастливые.
В книге хватает и горьких страниц, не только счастливые и смешные эпизоды. Собственно, как и сама жизнь.
Мариенгофа не сослали, не судили, он спокойно пережил тот период. Хотя, бывало, не печатали. Но и сталинистом он не был, в заигрываниях с властью не замечен.
Наверное, он не был очень приятным человеком, как тут уже не раз замечали под постами с его цитатами. Ну и местами присутствует таки некий налёт антисемитизма. Такой обычный советский, беззлобный бытовой антисемитизм, который многими не считался чем-то особенным, был почти нормой жизни. Который сопутствовал совместной жизни рядом с евреями, был чем-то неотъемлемым этого сосуществования. Но в воинствующий вряд ли перерос бы.
Но это попутное моё замечание. В целом читается легко и интересно, прекрасно передана атмосфера тех эпох, свидетелем которых был автор. Писатель он хороший и, кажется, недооцененный.
У меня завалялось ещё несколько цитат, я их тут оставлю. Бо жалко, такое добро.:)
Read more... )
gali_s: (Default)
Кафе поэтов «Домино» помещалось на Тверской, 18, как раз против теперешнего телеграфа.
Я заметил, что чувством иронии иногда обладает и загадочный рок. Тот самый загадочный рок, с которым каждый из нас вынужден считаться, хотя бы мы и не верили в него. А я говорю это к тому, что над футуристической вывеской «Домино» во весь второй этаж растянулась другая вывеска — чинная и суровая. На ней черными большими буквами по белому фону было написано: «Лечебница для душевнобольных». Вывеска радовала наших многочисленных врагов, а нас повергала в отчаяние, как самое настоящее бедствие. Но ничего поделать мы не могли, так как во втором этаже действительно пытались лечить сумасшедших.
В тот предвесенний вечер 1919 года в маленьком зале, плавающем в папиросном тумане ржаво-серого цвета, Громовержец выступал с докладом «Наши урбанисты — Маяковский, Мариенгоф, Шершеневич».
Трибуна и узкий стол, за которым сидели мы трое, были обтянуты пурпуром. Лица и фигуры различались с трудом. О посетителях придется сказать так: комиссарская доха из лошадиного меха, буденовская длинная шинель, студенческая шинелишка, овчинный полушубок, побуревший от фронтовых непогод, чекистская кожаная куртка, интеллигентская шуба с облезлым котиковым воротником-шалью, пальтецо, подбитое ветром…
Курили мужчины, курили женщины. Причем на каждую обыкновенную приходилось примерно две проститутки. Пар валил не только из открывающихся ртов, но и от стаканов с морковным чаем. Температура в зале была ниже нуля, но не настолько ниже, чтобы могла охладить литературные страсти.<...>

Read more... )
gali_s: (Default)
Райх актрисой не была — ни плохой, ни хорошей. Ее прошлое — советские канцелярии. В Петрограде — канцелярия, в Москве — канцелярия, у себя на родине в Орле — военная канцелярия. И опять — московская. А в канун романа с Мейерхольдом она уже заведовала каким-то внушительным отделом в каком-то всесоюзном департаменте.
И не без гордости передвигалась по городу на паре гнедых.<...>

Не любя Зинаиду Райх (что необходимо принять во внимание), я обычно говорил о ней:
— Эта дебелая еврейская дама.
Щедрая природа одарила ее чувственными губами на лице круглом, как тарелка. Одарила задом величиной с громадный ресторанный поднос при подаче на компанию. Кривоватые ноги ее ходили по земле, а потом и по сцене, как по палубе корабля, плывущего в качку. Вадим Шершеневич в одной из своих рецензий после очередной мейерхольдовской премьеры нагло скаламбурил: «Ах, как мне надоело смотреть на райхитичные ноги!» Эпоха, к счастью, была не чересчур деликатной.
Во второй рецензии он написал еще наглей: «Конечно очень плохо играла Зинаида Райх. Это было ясно всем. Кроме Мейерхольда. Муж, как известно, всегда узнает последним».
На следующий день после неотпразднованной свадьбы Мейерхольд спросил меня (мы снова стали приятелями):
— Как ты думаешь, Анатолий, она будет знаменитой актрисой?
— Кто?
— Зиночка.
Я вытаращил глаза:
— Почему актрисой, а не изобретателем электрической лампочки?
Тогда, по наивности, я еще воображал: для того чтобы стать знаменитой актрисой, надо иметь талант, страсть к сцене, где-то чему-то учиться. А потом лет пять говорить на сцене: «Кушать подано!».
Мейерхольд вздернул свой сиранодебержераковский нос:
— Талант? Ха! Ерунда!
И ткнул себя пальцем в грудь, что означало: «Надо иметь мужем Всеволода Мейерхольда! Вот что надо иметь. Понял? И все!»
Read more... )
gali_s: (Default)
Несколько лет назад я читала его "Циников", весьма впечатливший меня роман. Планировала и "Роман без вранья", а потом на что-то отвлеклась и забыла. Недавно в ленте попалось имя Мариенгофа и я спохватилась.
Мариенгоф из-за своей тесной дружбы с Есениным, который для многих икона, являлся и является очень спорной фигурой. Как и его проза. Точнее, упоминаемые факты о Есенине и их интерпретации. "Роман без вранья" в этом смысле для многих прямо красная тряпка. Вроде посягательства на святоэ.
Моё личное мнение. Мы не знаем, что там было на самом деле. Совершенно не исключено, что Мариенгоф привирает, что он завидовал, что он - подлец, сноб и пр. Ровно так же не исключено, что он пишет правду. И она многим просто не нравится. Скажу больше, они оба - неприятные типы, по-моему. Но! Стихов я не читаю, надрыв мне не близок, а проза у Мариенгофа очень хороша. Точными, яркими мазками нарисована эпоха и её персонажи. Не без яда. Но в меру, без интоксикации. И с хорошим чувством юмора, нередко переходящим в сарказм.
Роман состоит из небольших эпизодов, как будто беседуешь с рассказчиком, свидетелем времени. Некоторые эпизоды по форме напоминают анекдот (больше в том смысле, в котором это понятие употребляется во французском - короткие истории из жизни), многие просятся в цитаты. Но всего не выписать, да и, вырванные из контекста, они многое теряют.



Несколько цитат:
Read more... )
gali_s: (Default)
После падения Оpла и Гатчины я начинаю веpить в кpепость советского стpоя. Hаконец, у меня даже мелькает мысль, что с помощью вшей, голода и чумных кpыс, появившихся в Астpахани, они, чего добpого, постpоят социализм.

Если в России когда-нибудь будет Бонапаpт, то он, конечно, выpастет из постового милиционеpа. Это совеpшенно в духе моего отечества.

Внизу на Театральной редкие фонари раскуривают свои папироски.

Бульваpы забpызганы зеленью. Hочь легкая и нетоpопливая. Она вздыхает, как девушка, котоpую целуют в губы.

Анатолий Мариенгоф (1928). Циники.

Я когда-то его читала и совершенно забыла. Вчера проглотила за вечер. По ходу многое вспоминалось, конечно. Но в 20 лет многие вещи воспринимаются иначе. А сейчас - как удар, как воронка, затягивающая всё глубже. Читать по косой, по старой университетской привычке, не удаётся. Здесь важна каждая буква. Невероятно образный язык (поэтому не стоит заменять книгу фильмом, хотя фильм я тоже обязательно посмотрю), иногда даже слишком. Ещё не Виан, но близко.
Очень правдивая и депрессивная книга.

Profile

gali_s: (Default)
gali_s

June 2025

S M T W T F S
12345 67
89 1011121314
15161718192021
22232425262728
2930     

Syndicate

RSS Atom

Most Popular Tags

Style Credit

Expand Cut Tags

No cut tags
Page generated Jun. 11th, 2025 08:35 pm
Powered by Dreamwidth Studios