К.Коровин: "Шаляпин. Встречи и совместная жизнь."

[gali_s]

Знаете ли вы, что художник Константин Коровин писал не только картины, но и книги? Прекрасно писал, был талантливым рассказчиком. Я, вот, не знала.

Первая его книга, которую я прочитала, это мемуары о Шаляпине -  "Шаляпин. Встречи и совместная жизнь." С большущим удовольствием.
Коровину удалось написать о своём многолетнем друге достаточно объективно, не впадая ни в язвительность, ни в восторженность. При всех недостатках Шаляпина и его невыносимом характере, Коровин определённо его любил.
Дореволюционная Россия в романе Коровина примерно такая же, как на его картинах. Это некий утраченный рай. Об этой жизни интересно и приятно читать. Осознавая при этом, что всё перевернулось и ушло без следа. Об этом он тоже пишет. Никакого сочувствия к революции он никогда не испытывал.
Шаляпин фонтанирует энергией и розыгрышами, до которых он был большой охотник. Жаден до авантюр, к которым, впрочем, быстро остывает. И до денег. К ним не остывает никогда. Эта навязчивая идея преследует его с голодной юности и в последние годы превращается в манию. Но Коровин умеет и на это смотреть с юмором.
Любопытно, точными штрихами выписаны и другие известные персонажи эпохи.


К.Коровин. Портрет Фёдора Шаляпина. 1905г.

Ниже поставлю несколько цитат, ещё работы Коровина и несколько снимков. Розыгрыши цитировать не буду, чтоб не испортить удовольствие тем, кто ещё не читал и, возможно, решит прочитать книгу. Они составляют прелестную часть её.

*
Шаляпин тем временем вел ежедневно переговоры с Теляковским [управляющий московскими императорскими театрами]. И Теляковский говорил мне, смеясь:
- Ну и особенный человек ваш Шаляпин. Вы знаете, какие пункты он вносит в контракт? Например: постоянная годовая ложа для его друга Горького. Потом еще три ложи для его друзей, которых, оказывается, он даже поименно не знает. Потом плата, невиданная в императорских театрах, - полторы и две тысячи за спектакль. Притом он уже несколько раз терял подписанные мной с ним контракты. Наконец, знаете, что я сделал? Я подписал ему чистый бланк, чтобы он вставил сам пункты, какие ему нравятся. Все равно, кроме платы, ничего выполнить невозможно. Например: у его уборной должны находиться, по его требованию, два вооруженных солдата с саблями наголо...
Я не мог слушать эти рассказы без смеха.
- Зачем же это ему нужно? Теляковский отвечал, тоже смеясь:
- А как же. Для устрашения репортеров...
Через некоторое время Теляковский вновь мне сказал:
- Шаляпин-то ваш опять контракт потерял. Жена его положила в шкаф, а шкаф переменил мебельщик. Все ищет, пока поет без контракта.

На рыбалке в деревне.

*
Шаляпин тоже внимательно следил за поплавком и вдруг изо всех сил дернул удочку. Леска оборвалась. - Что ж ты так, наотмашь? Обрадовался сдуру. Леска-то тонкая, а рыба большая попала.
- Да что ты мне рассказываешь, леска у тебя ни к черту не годится! Покуда я переделывал Шаляпину снасть, он запел:

"Вдоль да по речкееееееееее"...

- На рыбной ловле не поют, - сказал я. Шаляпин, закидывая удочку, еще громче стал петь:

"Серый селезень плывеееееееееет..."

Я, как был одетый, встал в лодке и бросился в воду. Доплыл до берега и крикнул:
- Лови один. И ушел домой.

*
Шаляпин велел разбудить себя рано утром на рыбную ловлю. Но когда его будил Василий Белов, раздался крик:
- Чего нее, сами приказали, а теперь швыряетесь!
- Постой, Василий, - сказал я, - давай ведро с водой. Залезай на чердак, поливай сюда, через потолок пройдет.
- Что же вы, сукины дети, делаете со мной! - орал неистово Шаляпин. Мы продолжали поливать. Шаляпин озлился и выбежал в рубашке - достать нас с чердака. Но на крутой лесенке его встретили ведром холодной воды. Он сдался и хохотал...


К.Коровин. Тёплый дом. (Дача в Охотино, где Шаляпин часто бывал у Коровина)


О Горьком (они были дружны с Шаляпиным)

*
– Горький – романтик, – сказал гофмейстер. – Странно, почему он все сердится? Талантливый писатель, а тон у него точно у обиженной прислуги. Все не так, все во всем виноваты, конечно кроме него…


1905г. Начались беспорядки. Шаляпин засыпан угрозами и были попытки нападения.

*
Я вынул одно письмо и прочел. Там была грубая ругань, письмо кончалось угрозой: «Если ты будешь петь «Жизнь за царя», тебе не жить».

– А возьми-ка отсюда, – показал он на другую кучу.

Я взял письмо. Тоже безобразная ругань: «Если вы не будете петь, Шаляпин, «Жизнь за царя», то будете убиты».

– Вот видишь, – сказал Шаляпин, – как же мне быть? Я же певец. Это же Глинка. В чем дело? Знаешь ли что? Я уезжаю!

– Куда?

– За границу. Беда – денег нельзя взять. Поезда не ходят… Поедем на лошадях в деревню.

– Простудишься, осень. Ехать далеко. Да и не надо. В Библии сказано: «Не беги из осажденного города».

– Ну да, но что делается! Горький сидит дома и, понимаешь ли, забаррикадировался. Насилу к нему добился. Он говорит: «Революция начинается. Ты не выходи, а если что – прячься в подвал или погреб».

*
Федор Иванович все время пребывал в полном недоумении. Часто ездил в Кремль, к Каменеву, Луначарскому, Демьяну Бедному. И, приходя ко мне, всегда начинал речь словами:

- В чем же дело? Я же им говорю: я имею право любить мой дом. В нем же моя семья. А мне говорят: теперь нет собственности, дом ваш принадлежит государству. Да и вы сами тоже. В чем же дело? Значит, я сам себе не принадлежу. Представь, я теперь, когда ем, думаю, что кормлю какого-то постороннего человека. Это что же такое? Что же, они с ума сошли, что ли? Горького спрашиваю, а тот мне говорит: "Погоди, погоди, народ тебе все вернет". Какой народ? Крестьяне, полотеры, дворники, извозчики? Какой народ? Кто? Непонятно. Но ведь и я народ.

- Едва ли, - сказал я, - ты помнишь, Горький как-то говорил у меня вечером: кто носит крахмальные воротники и галстухи - не люди. И ты соглашался.

- Ну, это так, несерьезно...

Он помолчал и заговорил вновь:

- Пришли ко мне какие-то неизвестные люди и заняли половину дома. Пол сломали, чтобы топить печку. В чем же дело?.. Если мне не нужны эти портки, - показал он на свои панталоны,-- то что же будут делать портные? Если я буду жить в пещере и буду прикрывать себя травой, то что будут делать рабочие? Трезвинский говорит в Всерабисе: "Дайте-ка мне две тысячи рублей в вечер, как получает Шаляпин, я буду петь лучше его". Вино у меня из подвала украли, выпили и в трактир соседний продали... Луначарский говорит, что весь город будет покрыт садами. Лекции по воспитанию детей и их гигиены будут читать... А в городе бутылки молока достать нельзя... Вообще каждый день говорит речи, все обещает, а ему кто-то крикнул: "Товарищ Луначарский, вы хоша бы трамвай пустили..." Поедем, послушай, на Дмитровку, Маяковский мне сказал, там А. какая-то, у нее на квартире ресторан. Там все есть. У ней чекисты едят.

В Париже.
*
Шаляпин угощал меня дорогим вином. Он был нервен, легко раздражался.

– Понимаешь ли, русские говорят, будто я тоже участвовал в революции. Какая же это революция? Я же певец. Мне все равно, кто меня слушает. Плати. В Америке мне платят, здесь тоже. В чем дело? И пусть знают, что им не придется проливать надо мною лицемерных слез… Они любят рассказывать, что такой-то художник, или такой-то великий артист, или писатель умер с голоду под забором. Я не доставлю им этого удовольствия. Я умру миллионером. Я уже миллионер. Они меня не вставят в иконостас своим святым. Нет. Погодят. И петь в пользу разных там обществ я не буду. Революция! Какая же это революция? Это бунт рабов. А Горький – дурак. И ты дурак! Какие на тебе штаны? Не можешь сделаться богатым – пропадай. Серов пропал. Врубель – пропал. А я – погоди!.. Я попою еще лет десять… В Скандинавии озеро куплю и рыбу буду ловить. А вы вот половите ли?.. Посмотрю… Христиане! Непротивленцы! Надо быть сопротивленцем.

– Федя, – сказал я, – что это ты так осмелел? А то ты ведь не очень…

– Что ты мне говоришь! Я Дзержинскому говорил: «Вы не смеете меня не отпустить!»

Федор Иванович разошелся.
Настроение было тяжелое. Я никогда не видал Шаляпина и в России в столь мрачном настроении.
Что-то непонятное было в его душе. Это так не сочеталось с обстановкой, роскошью, которой он был окружен. Сидевшие ранее за столом его дети все молча ушли.


Фотосессия Шаляпина с Горьким. Год не нашёлся, к сожалению.











Шаляпин и Куприн, Петербург, 1922г.



Шаляпин и Коровин в Париже.




К.Коровин. Портрет Фёдора Шаляпина. 1915


К. Коровин. Портрет Фёдора Шаляпина с дочерью.

Comments

[gaechka63.livejournal.com]

Обязательно почитаю

[gali-s.livejournal.com]

:)

[eta_ta (from livejournal.com)]

отлично! почище бунина. и фото очень говорящие.
спасибо, надо будет поискать книжечку

[gali-s.livejournal.com]

Бунин поядовитее был, ИМХО.)) У Коровина этого нет. Во всяком случае, когда он даёт собственные суждения, от первого лица.

[eta_ta (from livejournal.com)]

вот и я об этом: КК более обьективен, ядовитой пены у рта нету. но зоркости это не убавляет. видит наскрозь и тех и других.

[gali-s.livejournal.com]

да-да, это верно. Тут глаз художника наложился на глаз писателя. При этом он спокойный, не истеричный, не завистливый(!), знающий цену себе и окружающим. Довольно редкие качества в той среде.