gali_s | Цитаты из "Русского дневника" Стейнбека (1)

***

Капа оказался в своей стихии, ибо он говорит на всех языках, кроме русского. При этом на каждом языке он говорит с акцентом другого языка. Так, по-испански он изъясняется с венгерским акцентом, по-французски — с испанским, по-немецки — с французским, а на английском языке он говорит с акцентом, который не удаётся опознать. По-русски Капа не говорит, но за месяц выучил несколько слов, которые тоже произносил с каким-то акцентом — видимо, узбекским.

***
Таможенник был очень вежливым, добрым и чрезвычайно дотошным. Мы открывали каждую сумку, и он тщательно проверял их содержимое. По мере продолжения досмотра, становилось ясно, что он не искал ничего конкретного: ему просто было интересно. Он перевернул всё наше сияющее никелем оборудование и с любовью потрогал каждую деталь. Он вытащил каждый рулон плёнки, но ничего с ними не сделал и ни о чём не спрашивал. Казалось, что он просто наслаждается иностранными вещами. А ещё казалось, что у него был практически неограниченный запас времени. В конце концов он поблагодарил нас — по крайней мере, мы думаем, что он сделал именно это.
Теперь возникла новая проблема: надо было проштемпелевать наши бумаги. Человек вынул из кармана кителя небольшой газетный свёрток и извлёк из него резиновую печать. Это оказалось всё, что при нём было — во всяком случае, штемпельной подушечки у него не нашлось. Более того, по-видимому, у него никогда и не было штемпельной подушечки, потому что была тщательно проработана совершенно иная техника. Из другого кармана он достал химический карандаш, полизал печать, поводил по резине карандашом и попробовал оставить оттиск на наших бумагах. Ничего не получилось. Он попробовал снова — и опять ничего не произошло. Резиновая печать не оставляла и намёка на оттиск. Чтобы помочь ему, мы достали наши протекающие авторучки, вымазали пальцы в чернилах, потёрли ими резиновую печать и наконец получили прекрасный отпечаток.

***