Дублирую из фб

[gali_s]

Убираю под кат, чтоб не дублировать тем, кто меня там читает.

*
Прилетели дрозды и гусики. Мы с Зэевом сегодня их видели и слышали. Скоро роддом откроют.
Дрозды толстые и озабоченные. Не то, что стройные синички и кардиналы, которые пасутся в кормушке.

*
Кто о чём, а вшивый …(с)
В связи с приёмом в Квебеке украинских беженцев (upd: уже открыли программу для украинских беженцев, наконец, но там не всё так просто и гладко, как выглядит в Европе) остро встал вопрос, в какие школы определить украинских детей. По закону, здесь дети любых иммигрантов должны идти во франкоязычные школы (государственные, частные-то можно самим выбирать).
Теперь англоязычные школы просят дать им право принимать детей беженцев, потому что многие украинские дети уже знают английский и им будет легче. Это не самый лучший период начинать учить новый язык.
Но франкофоны пока не сдаются.)) Посмотрим, чем закончится.
Но это уже нормальные канадские, квебекские проблемы. С которыми чувствуешь себя кагбэ в своей тарелке.

*
В продолжение комментария в дружественном журнале.
(букв многа!)

Последние дни у меня всё чаще появляется ощущение, что оккупанты играют в реставрацию. Точнее, это не новость, конечно. Они ничего своего, нового, придумать не могут. Всё дедов и сталина восстанавливают.
Небезызвестный в жж Митрич опубликовал недавно пост о том, как он был на допросе "в органах" после начала в[...]ы уже. При чтении поста постоянно преследовало некое ощущение дежавю. Столько я этих книг по сталинскому периоду перечитала... Всё это уже было, методы, жесты, фразы копируются. Люди живут в прошлом. Их туда окунули и они никак не могут вынырнуть. Как морок какой-то.

Потом я дошла до места, которое прямо бросилось в глаза. Домбровского я читала не так уж давно. Описания допросов там довольно подробные, прямо инструкции можно писать.
-----------
"- Расскажите о своей антисоветской деятельности в музее. Вот как, например, вы вредительски оформляли витрины. Ну вот что смеетесь? Ну вот что, скажите мне на милость, вы сейчас смеетесь, а?
В дверь постучали, и Хрипушин бодро крикнул: «Да, заходите!»
И вошла женщина. Это была высокая, черноволосая, очень молодая и красивая женщина, чем-то похожая на какую-то американскую актрису немого кино. Вошла, остановилась у двери и спросила улыбаясь:
— Можно к вам?
Таких женщин тогда появилось немало. Наступало то время, когда ни обложки журналов, ни кино, ни курортные рекламы без них обойтись уже не могли.
Это были те самые годы, когда по самым скромным подсчетам число заключенных превысило десять миллионов.
Когда впервые в науке о праве появилось понятие «активное следствие», а спецпрокурорам была спущена шифровка — в пытки не верить, жалобы на них не принимать. [...]
Это были ширпотребовские Мэри Мэй и Глории Свенсон… Их было много всяких разновидностей и рангов — от почти всамделишных голливудских звезд с утомленными ртами, от светлых длиннолицых высоких блондинок до просто хорошеньких кудрявых девушек, для которых все еще оставалось впереди. Но это, так сказать, были дневные звезды — жены, любовницы или девушки, ищущие пристанища. Существовали и другие: чисто ночные дивы — те вили гнезда в других местах — в мрачных зданиях прокуратуры, в секретных частях, в приемных каких-нибудь чрезвычайных управлений, в закрытых ящиках, в трибуналах и прокуратурах.
Вот такая ночная валькирия — секретарша или секретарь-машинистка — и залетела сейчас на свет лампы в кабинет следователя.
— Проходите, проходите, пожалуйста, — забеспокоился и завертелся Хрипушин. — Вот сюда, сюда, — голова его так и дергалась в мелких поклонах.
Женщина, сохраняя все ту же улыбку-перманент, прошла к столу и положила какую-то бумагу.
— А-а, — сказал Хрипушин, — да-да! Но…
Он огляделся, ища стул, но стула не было. Были стулья, пять или шесть (на последнем и сидел Зыбин), но все они были намертво приторочены друг к другу (на случай какого-нибудь крупного разговора подследственного со следователем).
— Минуточку, — крикнул Хрипушин, и его словно вымело. [...]
— Вы что же? Спать сюда пришли? Зачем же так? Давайте уж не будем. — Секретарша сидела за столом и в упор глядела на него.
В дверь входил Хрипушин.
С этого дня в жизнь Зыбина плотно вошел конвейер."

Юрий Домбровский. Факультет ненужных вещей.

----------------
Из Митрича:
"А потом я чувствую, что меня накрывает. Я же почти не спал все эти военные дни. Кусок в горло не шел. Допрос тоже воздуха не озонирует. Дайте, говорю, таблетку капотена, я сейчас отрубиться могу. Оно вам надо? Таблетки мне не дали — не надо нам тут спектакль разыгрывать, но стакан воды налили. И на том спасибо. Вижу, что следователи тоже притомились. Пора переходить к заключительному акту.
Выходят они и приводят женщину лет сорока. Вся в обтягивающем черном, глубокое декольте, распущенные волосы до плеч — крашенная блондинка с лицом продавщицы в сельпо. Валькирия. Наверняка из бухгалтерии выдернули на полчаса. Далее цитирую дословно.
— Я, говорит, генерал СВР, фамилию мою вам знать необязательно. Узнаете — описаетесь от страха.
А я смотрю на нее и повторяю себе только одну фразу: «Дима, только не заржи, только не заржи». Да. Очень страшно. Очень. Никогда не любил бухгалтерию.
— Сейчас мы вас повезем в товарном вагоне. Повторяю — в товарном вагоне в ДНР и привяжем вас к столбу, как мародера. Догадываетесь, что с вами сделают? Сейчас вы нам напишите расписку, что присягаете на верность Владимиру Владимировичу Путину."
ссылка

*
Вылезли какие-то инопланетяне. И я опять не помню, что я там сажала. Были рядом тюльпаны, но это явно не они. Крокусы сажать я зарекалась, кажется… В общем, пока не вспомнила.))



*
Просто цветочков в ленту.









Вот ещё терапевтический собака бонусом.



И хозяйственный бобёр из орегонского зоо. Тоже очень терапевтический.:)