![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
Entry tags:
Филип Рот: Американская пастораль (1997)
Что происходит с 3-4-ым поколением еврейских эмигрантов в Америке?
Нередко (настолько, что можно говорить о феномене) их взгляды и ценности не просто отличаются от взглядов и ценностей их дедов, - они противоположны. Эти дети полны ненависти к Америке, пытаются её переделать. Ту Америку, в которую стремились их предки. Ту Америку, в которой предки смогли превратиться из нищих беженцев в процветающих бизнесменов. И дать всё и даже больше если не своим детям, то внукам уж точно. Что происходит? В чём корни этих метаморфоз? И этой драмы.
В романе нет ответа. Предоставлено судить и делать выводы читателю.
Эта книга чем-то напоминает "Великого Гетсби", чем-то "Богач, бедняк"... Это и об американской мечте, и о судьбе эмигрантских семей. И ещё много о чём. С одним существенным отличием: речь о еврейских американских семьях. И в романе нет никакой мелодраматичности, кинематографичности и прочих развлекательных элементов. Всё очень глубоко и серьёзно.
Рот именно за этот роман получил Пулитцеровскую премию. Хотя у меня есть сомнения, что это было бы возможным сейчас, со всеми нынешними веяниями и движениями.
Если описать сюжет в двух словах, то это история семьи, дед (эмигрант) которой сумел построить успешный перчаточный бизнес. Благодаря своему трудолюбию, смекалке, хватке и умению воспользоваться выпадающим шансом. Его сын, абсолютно успешный американец, управляющий миллионым бизнесом, строит свою жизнь по всем американским канонам благополучия. В его жизни всё отлично, по крайней мере, так ВЫГЛЯДИТ. Но его единственная 16-летняя дочь становится террористкой, взрывающей бомбы. И это разрушает жизнь всего благополучного семейства, прежде всего, её исключительно успешного отца.
Пару абзацев из англоязычной википедии о книге:
"В романе широко упоминаются социальные потрясения конца 1960-х - начала 1970-х годов. Это относится к беспорядкам в Ньюарке 1967 года, Уотергейтскому скандалу, сексуальной революции и Глубокой глотке, кодовому названию секретного источника в Уотергейтском скандале и названию порнографического фильма 1972 года. В романе также упоминается риторика революционного насилия радикальных группировок «Новых левых» и «Черных пантер», судебный процесс над левой афроамериканской активисткой Анжелой Дэвис и взрывы, совершенные в период с 1969 по 1973 годы «Уэзерменами» и другими радикалами, противостоявшими военному вмешательству США во Вьетнам."
"Вдохновением для персонажа Лейвоу (Levov) послужил реальный человек: Сеймур «Швед» Масин, легендарный еврейский спортсмен-универсал, который, как и персонаж Лейвоу, посещал среднюю школу Ньюарка Weequahic. Как и главный герой книги, «Швед» Масин почитался и боготворился многими местными евреями среднего класса. Оба «Шведа» были высокими, с ярко выраженными светлыми волосами и голубыми глазами, которые выделялись среди типично темноволосых и смуглых местных жителей. Оба учились в колледже в соседнем East Orange; оба женились вне веры (не на еврейках); оба служили в армии, а по возвращении оба переехали в пригород Ньюарка."
"При написании романа «Американская пастораль» Рот провёл несколько тщательных исследований; он отправился в Гловерсвилл, штат Нью-Йорк, чтобы узнать об индустрии производства перчаток, и взял интервью у Иоланды Фокс, победительницы конкурса «Мисс Америка» 1951 года, во время разработки персонажа Доун Дуайр."
От себя могу добавить: автор глубоко изучил все темы, которые он поднимает в романе.
----------------------
Несколько цитат.
*Демобилизовался 2 июня 1947 года. Женился на красивой девушке по фамилии Дуайр. Возглавил бизнес, созданный отцом, — а ведь его отец еще даже не знал английского. Поселился в чудеснейшем месте на планете». Ненавидеть Америку? Да он в Америке чувствовал себя, как в собственной коже. Все его молодые радости были американского пошиба, весь этот успех и довольство его — тоже сугубо американские, и не будет он больше помалкивать в тряпочку, лишь бы только не распалять еще больше ее слепую ненависть. Какую бы пустоту он почувствовал, лишись он этих своих американских ощущений. Как бы тосковал, если бы пришлось жить в другой стране. Да, все, что он делал и как, имело смысл только в Америке. Все, что он любил, было здесь.
А для нее быть американкой означало не любить Америку. Но он не мог отрешиться от любви к Америке, как не мог отрешиться от любви к отцу и матери, как не мог отказаться от своей порядочности. Как она может «ненавидеть» эту страну, когда у нее нет понимания этой страны? Как может его дитя быть таким слепым и оплевывать «прогнившую систему», которая открыла ее собственной семье все дороги к успеху? Поносить своих родителей-«капиталистов», как будто богатства они добились не каторжным трудом трех поколений, а какими-то другими способами. Два поколения мужчин до него и он сам месили вонючую слизь в дубильне. Родные, которые, когда начинали в сыромятне, ничем не отличались от самых последних пролетариев, теперь, в ее глазах, — «псы-капиталисты». Не так уж далека ее ненависть к Америке от ненависти к ним — и она сама это знает. Он любил ту Америку, к которой она питала отвращение, которую винила в несовершенстве жизни и желала разрушить до основания; ему близки были «буржуазные ценности», ненавистные ей, высмеиваемые и ниспровергаемые ею…
*Три поколения. Росли. Работали. Копили деньги. Достигли успеха. Три поколения, бившиеся за Америку. Три поколения, враставшие в нацию. А для четвёртого всё так бесславно кончилось. Пришли вандалы и до основания разрушили их мир
*Когда-то она на куске картона мелками написала двухцветный лозунг и повесила над своим столом […]. Плакат был единственной вещью, которую он решился убрать из ее комнаты и уничтожить, но даже и на это ему потребовалось три месяца: брать чужое, неважно чье — взрослого или ребенка, было несовместимо с его принципами. Но через три месяца после взрыва он решительно поднялся наверх, вошел в ее комнату и сорвал плакат со стены. Текст был таков: «Мы против всей морали и благопристойности беложопой Америки. Мы будем грабить, крушить и поджигать. Мы — воплощение ночных кошмаров твоей матери». Подпись крупными печатными буквами: «ПРОГНОЗИСТЫ ПОГОДЫ». Как терпимый человек он терпел и это. Слово «беложопой» — рукой его дочери, красными буквами, жирно обведенными черным. Целый год это висело в его доме.
*Его отец, сдуру посмотревший как-то по телевизору полицейский репортаж о поимке скрывавшихся в подполье «прогнозистов», среди которых были Марк Рудд, Кэтрин Буден и Джейн Алперт — еврейские юноши и девушки от двадцати до тридцати, с высшим образованием, из обеспеченных семей, насилием сопротивляющиеся злу войны, преданные делу революционного преобразования общества и полные решимости свергнуть правительство США, — ходил после этого и говорил: «Я помню время, когда еврейские дети сидели по домам и делали уроки. Что произошло? Что, черт возьми, случилось с нашими умненькими еврейскими детьми? Если родителям удается — тьфу-тьфу, не сглазить! — вырваться на время из-под гнета и перевести дух, так дети тут же бегут и сами себе находят какой-нибудь гнет. Не могут без этого. Раньше евреи бежали от притеснений, теперь они бегут от непритеснений. Раньше бежали от бедности, теперь бегут от богатства. Все шиворот-навыворот. Они не могут ненавидеть родителей, потому что те уж больно хорошо с ними обращаются, — так они ненавидят Америку».
*Ты хотел быть настоящим американским атлетом, американским морским пехотинцем, крутым американским парнем, под ручку с красоткой из «благородных»? Ты жаждал стать частичкой Соединенных Штатов Америки? Теперь ты ею стал, дружище, благодари свою дочь. Эта страна со всеми своими прелестями лезет тебе прямо в глотку. Дочка ткнула тебя носом в дерьмо, вонючее американское дерьмо, и теперь ты как все. Америка пошла вразнос! У Америки приступ бешенства!
*Беспомощность захлестнула, и ему было не справиться ни с чем. Прежде он не мог даже допустить такой возможности, но сейчас, кажется, начал подозревать, что умения шить превосходные перчатки для дам, идеально выдерживая четвертушку размера, все-таки недостаточно, чтобы выстроить жизнь, которая идеально подойдет всем, кого он любит. Нет, все совсем не так. Ты думаешь, что сможешь защитить свою семью, а на деле не в состоянии защитить и себя. Казалось, что от человека, готового несгибаемо выполнять свой долг, бескомпромиссно проводящего кампанию по борьбе с беспорядком и вечной проблемой ошибок и неудач, не осталось решительно ничего — ни следа убежденного, твердо уверенного в себе столпа общества…
Если вам интересны отзывы о романе, здесь есть несколько.
По романуконечно сняли фильм. В 2016г. О фильме ничего сказать не могу, не смотрела и пока не планирую. По трейлеру сказать трудно. Но этот чувак - не блондин!)) И взрыву в первом кадре никакое поднятие флага в книге не предшествовало.
Нередко (настолько, что можно говорить о феномене) их взгляды и ценности не просто отличаются от взглядов и ценностей их дедов, - они противоположны. Эти дети полны ненависти к Америке, пытаются её переделать. Ту Америку, в которую стремились их предки. Ту Америку, в которой предки смогли превратиться из нищих беженцев в процветающих бизнесменов. И дать всё и даже больше если не своим детям, то внукам уж точно. Что происходит? В чём корни этих метаморфоз? И этой драмы.
В романе нет ответа. Предоставлено судить и делать выводы читателю.
Эта книга чем-то напоминает "Великого Гетсби", чем-то "Богач, бедняк"... Это и об американской мечте, и о судьбе эмигрантских семей. И ещё много о чём. С одним существенным отличием: речь о еврейских американских семьях. И в романе нет никакой мелодраматичности, кинематографичности и прочих развлекательных элементов. Всё очень глубоко и серьёзно.
Рот именно за этот роман получил Пулитцеровскую премию. Хотя у меня есть сомнения, что это было бы возможным сейчас, со всеми нынешними веяниями и движениями.
Если описать сюжет в двух словах, то это история семьи, дед (эмигрант) которой сумел построить успешный перчаточный бизнес. Благодаря своему трудолюбию, смекалке, хватке и умению воспользоваться выпадающим шансом. Его сын, абсолютно успешный американец, управляющий миллионым бизнесом, строит свою жизнь по всем американским канонам благополучия. В его жизни всё отлично, по крайней мере, так ВЫГЛЯДИТ. Но его единственная 16-летняя дочь становится террористкой, взрывающей бомбы. И это разрушает жизнь всего благополучного семейства, прежде всего, её исключительно успешного отца.
Пару абзацев из англоязычной википедии о книге:
"В романе широко упоминаются социальные потрясения конца 1960-х - начала 1970-х годов. Это относится к беспорядкам в Ньюарке 1967 года, Уотергейтскому скандалу, сексуальной революции и Глубокой глотке, кодовому названию секретного источника в Уотергейтском скандале и названию порнографического фильма 1972 года. В романе также упоминается риторика революционного насилия радикальных группировок «Новых левых» и «Черных пантер», судебный процесс над левой афроамериканской активисткой Анжелой Дэвис и взрывы, совершенные в период с 1969 по 1973 годы «Уэзерменами» и другими радикалами, противостоявшими военному вмешательству США во Вьетнам."
"Вдохновением для персонажа Лейвоу (Levov) послужил реальный человек: Сеймур «Швед» Масин, легендарный еврейский спортсмен-универсал, который, как и персонаж Лейвоу, посещал среднюю школу Ньюарка Weequahic. Как и главный герой книги, «Швед» Масин почитался и боготворился многими местными евреями среднего класса. Оба «Шведа» были высокими, с ярко выраженными светлыми волосами и голубыми глазами, которые выделялись среди типично темноволосых и смуглых местных жителей. Оба учились в колледже в соседнем East Orange; оба женились вне веры (не на еврейках); оба служили в армии, а по возвращении оба переехали в пригород Ньюарка."
"При написании романа «Американская пастораль» Рот провёл несколько тщательных исследований; он отправился в Гловерсвилл, штат Нью-Йорк, чтобы узнать об индустрии производства перчаток, и взял интервью у Иоланды Фокс, победительницы конкурса «Мисс Америка» 1951 года, во время разработки персонажа Доун Дуайр."
От себя могу добавить: автор глубоко изучил все темы, которые он поднимает в романе.
----------------------
Несколько цитат.
*Демобилизовался 2 июня 1947 года. Женился на красивой девушке по фамилии Дуайр. Возглавил бизнес, созданный отцом, — а ведь его отец еще даже не знал английского. Поселился в чудеснейшем месте на планете». Ненавидеть Америку? Да он в Америке чувствовал себя, как в собственной коже. Все его молодые радости были американского пошиба, весь этот успех и довольство его — тоже сугубо американские, и не будет он больше помалкивать в тряпочку, лишь бы только не распалять еще больше ее слепую ненависть. Какую бы пустоту он почувствовал, лишись он этих своих американских ощущений. Как бы тосковал, если бы пришлось жить в другой стране. Да, все, что он делал и как, имело смысл только в Америке. Все, что он любил, было здесь.
А для нее быть американкой означало не любить Америку. Но он не мог отрешиться от любви к Америке, как не мог отрешиться от любви к отцу и матери, как не мог отказаться от своей порядочности. Как она может «ненавидеть» эту страну, когда у нее нет понимания этой страны? Как может его дитя быть таким слепым и оплевывать «прогнившую систему», которая открыла ее собственной семье все дороги к успеху? Поносить своих родителей-«капиталистов», как будто богатства они добились не каторжным трудом трех поколений, а какими-то другими способами. Два поколения мужчин до него и он сам месили вонючую слизь в дубильне. Родные, которые, когда начинали в сыромятне, ничем не отличались от самых последних пролетариев, теперь, в ее глазах, — «псы-капиталисты». Не так уж далека ее ненависть к Америке от ненависти к ним — и она сама это знает. Он любил ту Америку, к которой она питала отвращение, которую винила в несовершенстве жизни и желала разрушить до основания; ему близки были «буржуазные ценности», ненавистные ей, высмеиваемые и ниспровергаемые ею…
*Три поколения. Росли. Работали. Копили деньги. Достигли успеха. Три поколения, бившиеся за Америку. Три поколения, враставшие в нацию. А для четвёртого всё так бесславно кончилось. Пришли вандалы и до основания разрушили их мир
*Когда-то она на куске картона мелками написала двухцветный лозунг и повесила над своим столом […]. Плакат был единственной вещью, которую он решился убрать из ее комнаты и уничтожить, но даже и на это ему потребовалось три месяца: брать чужое, неважно чье — взрослого или ребенка, было несовместимо с его принципами. Но через три месяца после взрыва он решительно поднялся наверх, вошел в ее комнату и сорвал плакат со стены. Текст был таков: «Мы против всей морали и благопристойности беложопой Америки. Мы будем грабить, крушить и поджигать. Мы — воплощение ночных кошмаров твоей матери». Подпись крупными печатными буквами: «ПРОГНОЗИСТЫ ПОГОДЫ». Как терпимый человек он терпел и это. Слово «беложопой» — рукой его дочери, красными буквами, жирно обведенными черным. Целый год это висело в его доме.
*Его отец, сдуру посмотревший как-то по телевизору полицейский репортаж о поимке скрывавшихся в подполье «прогнозистов», среди которых были Марк Рудд, Кэтрин Буден и Джейн Алперт — еврейские юноши и девушки от двадцати до тридцати, с высшим образованием, из обеспеченных семей, насилием сопротивляющиеся злу войны, преданные делу революционного преобразования общества и полные решимости свергнуть правительство США, — ходил после этого и говорил: «Я помню время, когда еврейские дети сидели по домам и делали уроки. Что произошло? Что, черт возьми, случилось с нашими умненькими еврейскими детьми? Если родителям удается — тьфу-тьфу, не сглазить! — вырваться на время из-под гнета и перевести дух, так дети тут же бегут и сами себе находят какой-нибудь гнет. Не могут без этого. Раньше евреи бежали от притеснений, теперь они бегут от непритеснений. Раньше бежали от бедности, теперь бегут от богатства. Все шиворот-навыворот. Они не могут ненавидеть родителей, потому что те уж больно хорошо с ними обращаются, — так они ненавидят Америку».
*Ты хотел быть настоящим американским атлетом, американским морским пехотинцем, крутым американским парнем, под ручку с красоткой из «благородных»? Ты жаждал стать частичкой Соединенных Штатов Америки? Теперь ты ею стал, дружище, благодари свою дочь. Эта страна со всеми своими прелестями лезет тебе прямо в глотку. Дочка ткнула тебя носом в дерьмо, вонючее американское дерьмо, и теперь ты как все. Америка пошла вразнос! У Америки приступ бешенства!
*Беспомощность захлестнула, и ему было не справиться ни с чем. Прежде он не мог даже допустить такой возможности, но сейчас, кажется, начал подозревать, что умения шить превосходные перчатки для дам, идеально выдерживая четвертушку размера, все-таки недостаточно, чтобы выстроить жизнь, которая идеально подойдет всем, кого он любит. Нет, все совсем не так. Ты думаешь, что сможешь защитить свою семью, а на деле не в состоянии защитить и себя. Казалось, что от человека, готового несгибаемо выполнять свой долг, бескомпромиссно проводящего кампанию по борьбе с беспорядком и вечной проблемой ошибок и неудач, не осталось решительно ничего — ни следа убежденного, твердо уверенного в себе столпа общества…
Если вам интересны отзывы о романе, здесь есть несколько.
По роману
no subject
no subject
Но дело даже не в этом. Основным пунктом идёт отрицание буржуазных ценностей, капиталистических ценностей. А это именно то, что к чему стремились деды. Дабы дать благополучие этим внукам.
no subject
А страна — нет, уже другая, она изменилась (в том числе меняли её и деды, и отцы). Страна другого поколения всегда уже другая.
no subject
Не знаю… Мне не показалось, что ответ настолько лежит на поверхности.
no subject
no subject
Речь ведь не об обычном подростковом бунте (именно так поведение девочки и рассматривалось вначале родителями, поэтому не давили и не воевали с ней), а об уходе в какую-то радикалькальность. Убийства, разбой, сектанство, противоположный семье образ жизни...
Там дед такой, который считает, что просто воспитывать строже надо. Но он, во-первых, живёт в мире своих иллюзий (чем это закончилось - последняя цитата о нём), во-вторых, тиранил всю свою семью, из чего, возможно, ноги и растут. Отца девочки он подмял под себя и приучил нигде и никогда не озвучивать то, что он думает на самом деле. Быть сдержанным и послушным членом общества. А ребёнок эту фальшь считывает.
В общем, однозначного ответа нет. Больше вопросов, чем ответов.