ощущение, что кафедра русской и зарубежной лит-ры была всегда прогрессивной. Они легко и с удовольствием включили в списки все вновь появившиеся (в Союзе запрещённые) произведения, новые сведения о классиках, могли их представить студентам в достаточно живом свете, не как мумии ... или догмы.
На украинской кафедре разные были, но в целом не осталось ощущения замшелости.