Я думаю, что для него это своего рода исцеление, он столько лет жил с этим внутри. Это как высказать, выплеснуть то, что наболело. Гораздо труднее держать годами в себе.
Так и ему нужно было снова туда вернуться и закрыть эту страницу.

Наверное, таки по-разному мы смотрим на эти вещи.
Это не культивирование эмоции ужаса, это попытка закрепить в памяти народа то, что с ним однажды случилось. Чтобы не допустить повторения.
На войне всегда есть жертвы, увы. И жаль, конечно, всех погибших и рана в семье всегда болит.
Но геноцид всё же немного другое.
Только живя здесь, мы узнали о том, как повлияло случившееся на тех, кто выжил. Это совсем другой народ уже.
Очень многие утратили религиозность, которая была характерна для евреев до войны.

Мы в Союзе считали, что идиш - это язык евреев (до сих пор есть люди, которые всерьёз думают, что на нём говорят в Израиле). Здесь говорят, что "народ идиша" больше не существует, идиш умер вместе с его носителями.
Я, наверное, не смогу всего рассказать. Но очень многого, живя в Союзе, России... мы не знали даже близко.